«Во всем виноваты русские»: покалеченная в Дубае Ковальчук через Собчак опорочила Россию ради Украины

Когда в марте 2025 года на окраине Дубая нашли избитую девушку в отельном халате, без документов, с переломами и потерей памяти — никто не знал её имени.

Блондинка без имени, в реанимации, между жизнью и смертью. Но вскоре стало ясно: это Мария Ковальчук — модель пробивающая в Херсоне, покинувшая город в первые недели СВО. Уехала за красивой жизнью, а оказалась — в самом настоящем аду.

И только сейчас, спустя четыре месяца, Мария заговорила. Всё, что она рассказала Ксении Собчак, звучит не просто как личная трагедия — это вскрытие целой гнилой системы.

«Ты принадлежишь нам»: как всё начиналось

Мария вспоминает, что всё началось с безобидной поездки в Дубай с подругами. Фотосессии, вечеринки, контент для платформы. Зарабатывала около $3000 в месяц, жила комфортно. Никто и представить не мог, что обычный случай — проспанный рейс в Таиланд — станет точкой невозврата.

В лобби отеля она снова встретила Артема, парня, с которым накануне поболтала в караоке. Молодой, приветливый, предложил помочь — мол, поедем с друзьями на частном джете, отец всё оплатит. Подключились «весёлые ребята» из той же тусовки, пообещали весело отдохнуть.

Конечно же, девушка из «приличной семьи», как настаивает её мать в каждом интервью, — абсолютно случайно, без тени сомнения и без малейшего подозрения — отправилась с малознакомыми молодыми людьми в номер. И, судя по её же словам, согласилась на все планы этой дружной компании.



В последний раз, когда мать Марии услышала её голос по телефону, дочь сказала: «Не переживай, тут хорошие ребята».

Но дальше начался кошмар.

«Это не дети — это дикие звери»

Первые сутки прошли нормально. Смех, болтовня, планы. А потом — всё изменилось. Алкоголь, агрессия, провокации. Один из парней начал толкать Марию в плечо, другой — бить бутылки об пол. Кто-то отобрал паспорт. Девушка по имени Александра надела её одежду и демонстративно ушла, не реагируя на просьбы вернуть вещи.

А потом прозвучала фраза, которую Мария запомнила навсегда: «Ты принадлежишь нам. Мы будем делать с тобой всё, что захотим».

Сначала она думала — шутка. Потом — поняла: шутки кончились. Когда она попыталась уйти, ребята сорвались с катушек. Начались крики, запугивания, удары. Девушка в панике выбежала на балкон, закричала, моля о помощи. Её затащили обратно, но в суматохе она всё-таки вырвалась и убежала в недостроенное здание. Там и потеряла сознание.


Кадр: Осторожно: Собчак / YouTube

Следующее, что она помнит — лежит на дороге в халате. Удар по голове, возможно — падение. Сотрясение, раздробленные кости, амнезия.

«Я стою… потом ничего не помню»

Интервью Ковальчук у Собчак должно было всё прояснить. Но чем дальше шёл разговор, тем больше в нём было тумана.

— «Вы стоите в коридоре. Дальше что?»

— «Я стою… потом ничего не помню. Я, кажется, упала. Наверное, меня толкнули».

— «Вас толкнули?» — «Ну… наверное… Я не уверена…»

История рушится. Где факт — там догадка. Где травма — там запятая. Где правда — там пауза. На фоне тяжёлых переломов и потери памяти — слишком чисто, слишком по сценарию.

«Это было просто для картинки»: шибари, порновидео и странные признания

Ещё один неудобный пласт интервью касается тем, о которых сама Ковальчук явно говорить не хочет — или, по крайней мере, хочет говорить как можно холоднее, сухо и без деталей. Собчак прямо задаёт вопрос:

— «Мария, в интернете есть видео, где вы участвуете в шибари-сессиях. Были ли у вас такие практики в жизни?»

Ответ:

— «Не могу ответить… Я училась завязывать узелки на ногах. Но ничего жёсткого там не было».

Отвечает быстро, без эмоций, словно заранее отрепетировано.

Дальше вопрос — жёстче:

— «Вы подвергались на этих видео избиениям?»

— «Мне нравилось зарабатывать. Это было для картинки. Ничего серьёзного.»

Формулировка о «заработке ради картинки» в контексте порновидео с элементами унижения и насилия звучит более чем странно. Тем более, если вспомнить, что буквально несколькими минутами ранее та же Мария заявляла: «Я не такая. Я вообще-то из приличной семьи».

Вопрос: может ли девушка из «приличной семьи» осознанно участвовать в BDSM-сессиях на камеру, пусть даже «без ничего жёсткого»? Или, как в случае с поездкой в Дубай, тут снова «просто совпало»? 

Один из самых интересных моментов интервью — тема OnlyFans

Собчак задаёт прямой вопрос — зарабатывала ли Мария на откровенных фото. Та не отрицает: «Это было ради денег».

Ни капли стыда. И — ни грамма конкретики. Что именно продавалось? Фото? Видео? БДСМ? Сколько подписчиков? Какие суммы? Всё — «не уточняется». Просто фраза для прикрытия: мол, было тяжело.

Но в сети давно гуляют реальные скриншоты. Анкеты с её фото, другие имена, «премиум-интим», ценники, поиски «спонсоров» за рубежом. Это не фанфики. Это архив коммерческой активности, существовавший до Дубая.

Собчак достаёт один из этих скринов — данные от «Блокнота Старс», где явно её образ, её фото и конкретные предложения интимного характера.

— Это ваш профиль?

— Это фейк, я думаю, — отвечает Ковальчук.

Не «этого не было». Не «монтаж». А «я думаю» — слабо, неуверенно, как будто сама себе не верит.

Тут и вскрывается главное: Мария признаёт факт заработка на OnlyFans, но боится назвать вещи своими именами. Она отделяет это от проституции, как будто продажа тела онлайн — это другое. Всё время — петляет. Говорит одно — и тут же откатывает назад.

Получается грязный коктейль: да, деньги брала; да, фото были. Но что именно продавалось — скрывается. Как и многое в этой истории.

Тусовки с Ангелиной Дорошенковой: дружба, которой как бы и нет 

Другой эпизод, от которого Ковальчук попыталась дистанцироваться, — тусовки с Ангелиной Дорошенковой, актрисой и моделью, чьё имя фигурировало в похожих скандалах. 

 Собчак уточняет: 

— «Вы вместе с ней бывали на вечеринках? Насколько близки были? И сталкивались ли вы с насилием рядом с Ангелиной?» 

Мария отвечает скупо:

— «Мы подруги… были. Общались, потом перестали. Она помогла найти меня. Но таких историй (о насилии) не было.» 

Словно сама не знает, как и в какой момент Дорошенкова превратилась в героиню тусовок, где «всё смешано: секс, бабки, инфлюенс» — как писали об этом анонимные источники. А ведь, по словам матери, именно эти «девочки» могли знать, что произошло той ночью в Дубае. Но и здесь Ковальчук предпочитает уйти в сторону — мол, знала, но недолго, общалась, но не близко. 

Фото - Дорошенкова и Ковальчук

Чтобы читателю было понятно кто это, рассказываем. Ангелина Дорошенкова — российская порноактриса, более известная в индустрии как Ally Breelsen. Несмотря на прошлое в юриспруденции, она сделала карьеру на откровенных видео и активно вращалась в тусовке моделей и инфлюенсеров в Дубае.

Политика, Кагарлицкий* и двойные стандарты

Интересная деталь: Мария Ковальчук не раз была замечена на акциях в поддержку российских политзаключённых. В частности, она публично поддерживала блогера и правозащитника Кагарлицкого*, а также его несовершеннолетнюю дочь, с которой, по её словам, «дружит». При этом по собственному признанию, она «защищала его как человека, а не как русского». Формулировка, мягко говоря, странная: зачем участвовать в акции, если ты не поддерживаешь политику? Или это была просто очередная «фотосессия для картинки»?



А может быть, участие в акциях — часть той же медийной стратегии: создавать вокруг себя образ «тонкой и глубокой», а затем в случае беды апеллировать к правозащитникам?

Мать против «системы»

Пока Мария боролась за жизнь, её мать якобы столкнулась с той самой системой, которой проще закрыть глаза. Полиция поспешно назвала всё… попыткой суицида. А потом — просто закрыла дело.

Подозреваемых допросили прямо в том же номере, где всё происходило — спустя три часа. Камеры не изъяли. Анализы замяли. Телефон Марии до сих пор в полиции. 

Кто фигурирует в материалах

Кто эти ребята? Всё те же — «золотая молодежь». Артём — сын и племянник крупных бизнесменов. Александра — дочь богатого крипто-торговца. Ещё одна — 16-летняя девочка. Все живут на деньги родителей, не работают, не учатся. Вечеринки — их образ жизни. И безнаказанность — их воздух.

Примечательно: ни один из этих людей не дал публичных комментариев, не выступил с опровержением, не подал в суд за клевету. Ни одно СМИ не взяло у них интервью, хотя история получила международный резонанс. Камеры в отеле, по словам Ковальчук, были стерты, доказательства — исчезли, а следствие в Эмиратах заглохло почти сразу.

И вот здесь — главный вопрос: почему их никто не ищет? Почему ни один из них не стал фигурантом настоящего уголовного дела, несмотря на тяжелейшие травмы девушки и её слова о пытках?

Все якобы живут на деньги родителей, не работают, не учатся. Вечеринки — их образ жизни.

Время сбрасывать маски: кому выгодна трагедия?

История Марии Ковальчук изначально выглядела как личная драма — как десятки других, когда девушки оказываются в чужой стране, среди чужих людей, с чужими правилами. Но то, как быстро и массово эта история стала инфопушкой в украинском медиапространстве, заставляет смотреть глубже.

Российский след как медийная фишка 

По словам Марии, фигуранты дела якобы «уехали в Россию». Их телефоны недоступны, связи обрываются.

Мать Ковальчук в интервью украинским СМИ утверждает: — «Мы знаем, кто они. Но они скрываются. У них связи в России. Они всё замяли».