Общество,
сегодня, 00:01
Новые факты в деле Ковальчук разносят в клочья версию о насилии
Пять часов выпали из всех рассказов, а камеры зафиксировали совсем другое
Мы уже рассказывали, как модель Мария Ковальчук, пострадавшая в Дубае, пыталась через интервью Ксении Собчак перевести личную трагедию в политическую плоскость.
Но спустя несколько часов после громкого эфира на «Кровавой барыне» в деле появились новые детали. И они полностью ломают всю версию Ковальчук и её матери.
Первым заговорил Артём Папазов — один из фигурантов той самой ночи. 28-летний москвич, сын владельца российской франшизы Cinnabon, до этого молчал. Но теперь заявил: Мария ушла из номера около 21:15, а на стройке её заметили только в 2:09 ночи. Пять часов — выпали из всех рассказов.
«Она не обращалась за помощью — ни к персоналу, ни на ресепшен, ни к охране пятизвёздочного отеля. Это всё зафиксировано. Камеры в коридоре, в лифте, внизу — всё есть. И никто из участников вечеринки за ней не выходил», — сообщил Папазов.
Он добавил, что охранники стройки неоднократно прогоняли Марию, когда она пыталась пробраться внутрь, и в итоге сообщили о ней начальству.
В промежутке между выходом из номера и падением с высоты — абсолютная тишина. Никаких звонков, никаких сообщений, никаких попыток позвать на помощь. Ни одной камеры, на которой бы за ней кто-то следил. Ни одного зафиксированного преследования. Зато — подтверждённые данные о том, что она одна покинула отель, и что все остальные участники оставались в номере.
Есть и ещё одна деталь, которую нельзя игнорировать
Свидетели со стройки подтвердили, что Ковальчук сама карабкалась на строительный кран, тем самым подвергается свою жизнь опасности, несмотря на неоднократные окрики охраны. Её действия выглядели дико — охранник даже подумал, что она под действием веществ или в шоковом состоянии. Это происходило уже ближе к двум часам ночи.
Артём Папазов. Фото © Ok.ru / Артём Папазов
Папазов подчёркивает: «Следствие велось сразу тремя структурами — полицией, прокуратурой и службой безопасности Дубая. И каждая из них пришла к одному и тому же выводу: травмы были получены в результате падения, и никто, кроме самой Марии, к ним не причастен».
Когда Собчак связалась повторно с Анной Ковальчук, та заявила, что «перенервничала и могла упустить какие-то куски информации». А затем внезапно изменила тон и начала требовать видеозаписи: «Где камеры? Где фиксации? Я надеялась на расследование. А в итоге — сплошной мрак».
Тем не менее, по её же словам, Мария, выйдя из отеля, зашла босиком в халате в магазин, купила мороженое и съела его. А потом пошла на стройку и там спряталась.
«Ну просто тоже… Зачем ей мороженое в такой ситуации?», — срывается Анна.
Но и это ещё не всё. В разговоре с журналистами Анна Ковальчук недоумевает:
«Пять часов… Где находился человек? Если бы у неё действительно были намерения причинить себе вред, она, скорее всего, не провела бы на стройке столько времени. А у неё — точечные травмы, а не последствия падения с восьмого этажа на бетон. Ну, она бы просто не выжила. Это не то».
Выходит, что мать прямо ставит под сомнение как версию суицида, так и выводы дубайской экспертизы. По её словам, ни камеры внутри отеля, ни камеры снаружи не зафиксировали компанию, с которой тем вечером была Мария. Хотя, как она утверждает, молодые люди искали девушку по этажу — и это якобы отражено в показаниях. Об этом, по её словам, также шла речь после интервью у Ксении Собчак.
«У неё внутри пустота»
Но это ещё не всё. По словам Папазова, поведение Марии накануне инцидента было, мягко говоря, нестабильным. Ещё днём она демонстрировала резкие перепады настроения, а к вечеру стала тревожной и эмоционально неуравновешенной.
Первым заговорил Артём Папазов — один из фигурантов той самой ночи. 28-летний москвич, сын владельца российской франшизы Cinnabon, до этого молчал. Но теперь заявил: Мария ушла из номера около 21:15, а на стройке её заметили только в 2:09 ночи. Пять часов — выпали из всех рассказов.
«Она не обращалась за помощью — ни к персоналу, ни на ресепшен, ни к охране пятизвёздочного отеля. Это всё зафиксировано. Камеры в коридоре, в лифте, внизу — всё есть. И никто из участников вечеринки за ней не выходил», — сообщил Папазов.
Он добавил, что охранники стройки неоднократно прогоняли Марию, когда она пыталась пробраться внутрь, и в итоге сообщили о ней начальству.
В промежутке между выходом из номера и падением с высоты — абсолютная тишина. Никаких звонков, никаких сообщений, никаких попыток позвать на помощь. Ни одной камеры, на которой бы за ней кто-то следил. Ни одного зафиксированного преследования. Зато — подтверждённые данные о том, что она одна покинула отель, и что все остальные участники оставались в номере.
Есть и ещё одна деталь, которую нельзя игнорировать
Свидетели со стройки подтвердили, что Ковальчук сама карабкалась на строительный кран, тем самым подвергается свою жизнь опасности, несмотря на неоднократные окрики охраны. Её действия выглядели дико — охранник даже подумал, что она под действием веществ или в шоковом состоянии. Это происходило уже ближе к двум часам ночи.
Артём Папазов. Фото © Ok.ru / Артём Папазов
Папазов подчёркивает: «Следствие велось сразу тремя структурами — полицией, прокуратурой и службой безопасности Дубая. И каждая из них пришла к одному и тому же выводу: травмы были получены в результате падения, и никто, кроме самой Марии, к ним не причастен».
Когда Собчак связалась повторно с Анной Ковальчук, та заявила, что «перенервничала и могла упустить какие-то куски информации». А затем внезапно изменила тон и начала требовать видеозаписи: «Где камеры? Где фиксации? Я надеялась на расследование. А в итоге — сплошной мрак».
Тем не менее, по её же словам, Мария, выйдя из отеля, зашла босиком в халате в магазин, купила мороженое и съела его. А потом пошла на стройку и там спряталась.
«Ну просто тоже… Зачем ей мороженое в такой ситуации?», — срывается Анна.
Но и это ещё не всё. В разговоре с журналистами Анна Ковальчук недоумевает:
«Пять часов… Где находился человек? Если бы у неё действительно были намерения причинить себе вред, она, скорее всего, не провела бы на стройке столько времени. А у неё — точечные травмы, а не последствия падения с восьмого этажа на бетон. Ну, она бы просто не выжила. Это не то».
Выходит, что мать прямо ставит под сомнение как версию суицида, так и выводы дубайской экспертизы. По её словам, ни камеры внутри отеля, ни камеры снаружи не зафиксировали компанию, с которой тем вечером была Мария. Хотя, как она утверждает, молодые люди искали девушку по этажу — и это якобы отражено в показаниях. Об этом, по её словам, также шла речь после интервью у Ксении Собчак.
«У неё внутри пустота»
Но это ещё не всё. По словам Папазова, поведение Марии накануне инцидента было, мягко говоря, нестабильным. Ещё днём она демонстрировала резкие перепады настроения, а к вечеру стала тревожной и эмоционально неуравновешенной.
«Она кричала, что у неё внутри пустота, что ей всё надоело, что “больше никто её не увидит”. Нас откровенно пугала. А потом просто ушла. Все подумали, что она остынет, ведь вещи, документы — всё осталось в номере», — вспоминает он.
Пять часов Мария не выходила на связь ни с мамой, ни с друзьями, ни с полицией, хотя известно, что девушка ушла с телефоном. Своё поведение после возвращения в сознание объяснить не смогла. А мать продолжает настаивать, что это было насилие.
Мать Марии Ковальчук (с
При этом Анна избегает прямых ответов на ключевые вопросы. В ответ на уточнение Собчак она ссылается на показания молодых людей, утверждая: «Они все в один голос говорят: “Мы сразу пошли её искать — после того, как заметили, что она вышла из номера. Сначала — на этаже, потом — спустились вниз, спросили у администрации. Там сказали, что она вышла, и все отправились за ней. Искали, но не нашли, вернулись обратно”».
Однако время этих поисков нигде не зафиксировано. Анна признаёт: «Ну сколько они там времени потеряли на поиске по этажу? Ну пусть минут 30…»
Но теперь становится очевидно: если кто-то и скрывает правду, то это не мужчина, молчавший до последнего, а те, кто с первых дней вёл информационную атаку. Слишком много дыр, слишком много эмоций — и почти никакой конкретики.
Пять часов тишины. Пять часов, за которые никто не может поручиться, где была Мария, с кем была, что делала. Зато все документы, все камеры и все свидетели — против её версии. И когда нет ни одного доказательства насилия, но есть десятки доказательств иного — возникает не сомнение. Возникает возможный вывод.
Мы уверены: скорее всего, на этих откровениях дело не закончится. Слишком много несостыковок, чтобы ставить точку. Ксения Анатольевна, взявшаяся за расследование, очевидно, продолжит его — и дойдёт до самой сути. А значит, в ближайшее время мы услышим ещё не одно имя и увидим ещё не один факт, способный перевернуть эту историю окончательно.
От редакции
В данном материале содержится журналистское расследование с анализом публичных свидетельств, официальных заявлений и прямых цитат участников событий. Мы подчёркиваем: редакция не поддерживает, не оправдывает и не пропагандирует причинение вреда себе или другим. Если вы или ваши близкие оказались в трудной ситуации, пожалуйста, обратитесь за профессиональной помощью.
Ранее «Блокнот Херсон» рассказал, что женщины спали под землёй, и как секты захватили Херсонщину.
Не забывайте подписываться на наш телеграмм-канал «Блокнот Херсон»
Диана Малык
Новости на Блoкнoт-Херсон
