Макс Барских: как продать Родину, совесть, себя — и остаться никому не нужным
Сегодня Макс Барских — жалкое подобие артиста, затерянное где-то между ЛГБТ*-пати в Лос-Анджелесе и очередной фотосессией в обнимку с голым бойфрендом. Казалось бы, был один из «первых парней на деревне», а стал — ещё одним предателем с обрезанным прошлым и выжженной репутацией.
Тот самый мальчик из Херсона, который родился, учился и пел исключительно на русском, сегодня истерично кричит о «дырявой стране», запретах, войне и «кровавых рублях», на которые он, между прочим, очень неплохо жил лет десять подряд. Смена имён, ориентаций, флагов, псевдонимов, анкет в гей-приложениях, пугливые выходы в «роли бойца ВСУ» и слёзы в Instagram* — вся его биография сегодня выглядит как дешёвое шоу. Причём без зрителей.
В этом материале — не просто жизнь украинского певца, а история полной деградации. От московских корпоратов до дна украинского шоу-бизнеса. От клипов в люксовых интерьерах — до слёзных сторис о «любви к Родине». И, конечно, коротко — о видео из квартиры Барских в Херсоне, где всё, вплоть до детских прописей на полке, — на русском языке. Потому что никакой это не «борец за Незалежную». Это обычная музыкальная однодневка с пониженной социальной ответственностью, предавшая всё, что её кормила.
Детство, травмы и путь к сцене
Настоящее имя Макса Барских — Николай Бортник. Родился 8 марта 1990 года в Херсоне. Южный город, речка, пятиэтажки, немного солнца, немного безнадёги. Семья — простая, как тысячи других в постсоветской местности. Только вот слово «простая» тут не синоним уюта. Отец пил, устраивал истерики и уходил. Мать была эмоционально отстранённой, жёсткой, погружённой в выживание. Брат и сёстра — старшие, каждый сам за себя. Слово «любовь» в этом доме звучало редко. Зато часто звучало: «заткнись», «не мешай» и «ты опять позоришь нас».
В этой атмосфере Николай начал вырабатывать защиту: фантазии. Он не убегал на улицу, не шёл в спортзал, не прятался в книгах. Он прятался в поп-культуру. Бритни Спирс, Бэкстрит Бойз, мейкап, журналы с блёстками. Его комната была не как у нормального пацана, а как мини-сцена. Он часами репетировал перед зеркалом, подбирал жесты, движения, имитировал клипы, пародировал кумиров. Однажды сестра застукала Колю в женской одежде с самодельным микрофоном — и его это даже не смутило. Он жил в иллюзии, в альтернативной реальности, где его любят и аплодируют. Потому что в реальной — презирали и игнорировали.
Художественный лицей, куда его позже определили, не стал спасением. Там быстро поняли: у парня нет ни слуха, ни особого таланта. Рисовать он не хотел, петь не умел. Но хотел славы. Хотел быть тем, кем его в семье никогда не считали — важным. Его несколько раз выгоняли за прогулы, ловили на вранье, списывали в отделение «для слабых». Но Бортник не сдавался. У него уже тогда была черта, которая останется с ним навсегда: идти на всё, лишь бы выйти в свет. Пусть даже на коленях. Пусть даже под чужим именем.
Миша Романова и Макс Барских
После школы он, наплевав на уговоры матери поступить в МВД, отправился в Киев вместе с подружкой Мишей Романовой. Там и началась история, где правда закончилась, а Барских — начался. Кастинги, визги, фрики на экране. И самая важная встреча — с Аланом Бадоевым. Именно он начал лепить из юного беглеца с юга «икону попсы» нового формата. И вот тут начинается настоящая, липкая, глянцевая ложь, на которой вырос будущий Mick Sunday.
«Фабрика звёзд» и начало карьеры через истерики и шантаж
Киев встретил Бортника не как пророка, а как очередного провинциала с амбициями и внутренним надломом. Он пытался пройти везде — от клубных сцен до массовок на телевидении. Ни голоса, ни хореографии, ни харизмы — но было то, что любят на ТВ: жажда славы любой ценой. Он срывал кастинги, устраивал истерики, требовал, умолял, а иногда просто шантажировал эмоциями: «если не возьмёте — выброшусь». Да, были и такие моменты — сам потом говорил в интервью.
И вот — первая вилка судьбы: участие в «Фабрике звёзд». Там его взяли вовсе не за талант. Он запомнился именно скандальностью: нытьём, вспышками гнева, попытками выделиться за счёт образа «ломающегося мальчика». Коллектив на дух его не переносил — за капризность, выскочку, попытки «продаться» всем и сразу. Но именно эта токсичность дала результат: продюсеры, уставшие от безликих «певцов», сделали ставку на конфликтного.
На проекте Бортник выдумал себе сценическое имя «Макс Барских» — якобы в честь одноклассника. На деле — очередной этап отсечения от прошлого. Он больше не Коля. Он стирает дом, русскую речь, семью, корни. Он становится персонажем. Маской. И чем дальше — тем страшнее.
Позже он напрямую заявил: «Я никому ничего не должен. Я сам себя сделал». Только вот как сделал? Слезами? Истериками? Шантажом? А может, связями с Аланом Бадоевым, который стал его главным режиссёром, продюсером и, как говорят многие в шоу-тусовке, больше чем просто другом?
Так и пошло. Один клип — половина голый, другой — весь в латексе, третий — поёт про смерть. Вроде эпатаж, но на деле — психология внутренне травмированного человека, который каждый раз пытается доказать, что он не тот, кем родился. Его ломало изнутри, и он это эксплуатировал. Под обёрткой гламура — боль, обида и полное отторжение к реальности, в которой он вырос. Особенно к русскому миру и к своей бывшей родине.
Россия платила — Коля пел
До всей этой англоязычной шелухи, до «Mick Sunday» и истерик на тему «я никогда не говорил по-русски», Барских прекрасно знал, кто дал ему имя, деньги и статус. Россия — не просто площадка. Это был его главный рынок. Именно в России он собирал залы, давал десятки концертов в год, снимал клипы и появлялся в каждом эфире.
А теперь немного фактуры:
- Гонорар за выступление Макса Барских в 2017–2019 годах в Москве доходил до 25–30 тысяч долларов за корпоратив.
- Песни «Туманы», «Неземная» и другие крутилась на всех топовых радиостанциях, клипы выходили на российских продакшн-студиях, съёмки — в Москве и Подмосковье.
- Рекламные контракты в РФ и сотрудничество с российскими брендами приносили до 60% его общего дохода.
Всё это время Барских ни разу не заикался о «преступном режиме», «русской агрессии» или «европейских ценностях». Он зарабатывал — и молчал. А когда приходил на концерты, то делал вид, что он вообще из «вселенского мира», не привязанного ни к одной стране.
И это — не домыслы. Посмотрите любой его концерт до 2020-го: ни слова о политике, ни намёка на нацповестку. Только подтанцовка, глянец и автотюн. Его тексты — сплошной гламур, романтические сопли и намёки на психодел. В некоторых кругах ходили слухи, что выступать он выходил под веществами — слишком уж неестественная пластика, неадекватная мимика, сломанный темп. Но пресса это спускала. Барских был выгоден — собирал залы, давал хайп и не влезал в лишнее.
До определённого момента.
А потом, когда началась спецоперация, он резко вспомнил, что он украинец. И не просто вспомнил — а превратился в самого ярого русофоба в шоу-бизнесе. Словно по команде.
Он не просто уехал. Он стал плевать в сторону страны, которая сделала его звездой. И чем громче были аплодисменты в российских клубах, тем громче стала его ненависть. За что? Да просто за то, что в Европе нужно было показать лояльность. Без русофобии — покровители не дадут средств на новый тур.
А ведь это был парень, который шептал: «Я люблю тебя, Россия» — с микрофоном в руках и гонораром на счету. И как только деньги перестали капать — любовь испарилась. Осталась только желчь, лоск и продажная поза борца «за свободу».
Mick Sunday: от Коли Бортника к западному аватару с ненавистью к себе
Где-то в начале 2020-х Макс Барских окончательно понял: Украина для него — лишь перевалочный пункт. Он не просто поёт на английском — он рвёт с родным языком, с родным прошлым и с самим собой. Так родился Mick Sunday — англоязычное альтер-эго, в котором нет ни одной черты Николая Бортника из Херсона. Новый персонаж с «международным» фейсом, вычищенной биографией и клипами, стилизованными под Лос-Анджелес, но снятыми в дешёвых павильонах Киева.
Это не был ребрендинг. Это была капитуляция. Коля Бортник понял, что русская сцена больше не принесёт денег, а западным лейблам продавать артиста с русскими корнями стало стыдно. Тогда и возник глянцевый франкенштейн с фальшивым акцентом, вылизанным Инстаграмом и безликой попсой, подаваемой с обязательной дозой русофобии.
Он стал постить «**** the war», выступать с заявлениями в духе «I never spoke Russian» (при том, что весь его архив в YouTube — на русском), и старательно вычищать кириллицу из своих клипов. Это уже не была музыка. Это был ритуал отречения. Он отрекался от страны, культуры, языка, родного города и даже самого себя. Он, по сути, заявил: «Я — не я».
Боец на словах, трус на деле: Барских «в ВСУ» и бегство за границу
С началом СВО Макс Барских — уже не «герой танцполов», а вдруг «солдат Украины». На фото — он в форме, с серьёзным лицом, якобы на службе в рядах ВСУ. На деле — дешёвый камуфляж, чистенькие ногти, постановочная поза. На его лице больше косметики, чем у половины TikTok-див. Ни реальных видео, ни побратимов, ни фронтовых отчётов. Даже украинские медиа с ухмылкой называли его «солдатом Инстаграма». Он «прошёл курс» и сразу — в отпуск. А с отпуском — и в Европу, где, как ни странно, задержался.
Факт: Барских ни дня не был на линии боевых действий. Ни одной ротации, ни одного отчёта. Всё его «участие» свелось к фотосессии и репосту пары лозунгов. И всё — под музыку, под слёзы, под драму.
Типичная манипуляция: сыграть жертву, поныть, вызвать жалость, собрать донаты. Так поступают не солдаты, а пиарщики. Он сделал из войны декорацию. Трагедия страны — стала для него шансом сменить имидж и влезть в западную повестку.
Дружба с Бадоевым
И вот тут снова всплывает имя Алана Бадоева. Именно он слепил Барских как проект с нуля. Режиссёр, продюсер, пиарщик, «главный» — и, по многочисленным слухам, любовник. Их связь не просто обсуждали — она была в воздухе всех клипов, всех интервью, всех кадров. Журналистам это давно известно: не было бы Бадоева — не было бы и Барских. Он не прошёл бы ни один кастинг. Ни один редактор бы не поставил его на эфир. Ни один лейбл бы не дал шанс.
Бадоев — это его «создатель» и покровитель. И, по сути, содержатель. Коля Бортник жил у него, ездил за его счёт, одевался с его плеча, спал в его постели. Не нужно строить иллюзий — это не был «просто творческий союз». Это была интимная зависимость. Именно поэтому Барских столько лет держался на плаву. Именно поэтому он получал клипы с бюджетами, которые ему по таланту и близко не светили. Потому что он был не артистом, а любимцем.
Но шло время. Бадоев — амбициозный, опытный, медийный. Он двинулся вперёд. Барских — остался. И в какой-то момент стало ясно: проект себя исчерпал. Барских превратился в чемодан без ручки. Он стал обузой, повторяющей себя, бесполезной и всё менее управляемой. Возможно, был разлад. Возможно, усталость. А может, просто банальный разрыв, когда даже «папикам» надоедает.
И что делает Коля? Начинает искать нового. Нового спонсора, покровителя, «папочку». Его анкеты появляются в гей-приложениях. В открытую: ищу мужчину, «щедрого», «заботливого», «понимающего мою душу». Он больше не скрывает ни ориентацию, ни потребность быть на содержании. Он не поёт — он продаётся. Не сцена — а витрина. Не тур — а прайс.
Это уже не артист. Это блуждающий мальчик с разбитым нутром, который не может жить без опоры. Вчера — Бадоев. Завтра — кто угодно, лишь бы платил. Печальный путь артиста, ставшего тенью чужих решений. Его голос — фальшь. Его поза — бизнес. Его идеология — там, где платят.
Кадры из интервью с Максом Барских, снятые съёмочной группой, очень точно показывают истинное отношение певца к своей родине. На экране — разрушенная квартира в Херсоне, где он вырос. Это не личная съёмка, не домашнее видео — вставка в интервью, согласованная и одобренная Барских, в котором он с трагичной «миной вспоминает прошлое».
Что видим в кадре: облупленные стены, советская мебель, пыльные полки с русскими книжками, старые школьные тетради, прописные буквы, дневники. Это не декорация — это настоящий Херсон, настоящая жизнь семьи Бортников, откуда вышел «звезда».
Барских в интервью говорит: «Это спальня, где я спал… Кухня, где мы с мамой ели… Комната, где я писал тетрадки…».
И всё это — на русском языке, вплоть до первых прописей, учебников и газет. Вот оно — подлинное прошлое.
И что же он делает? Он не скрывает, он не пытается стереть, но он и не признаёт. Он показывает с интонацией туриста: «Смотрите, откуда я вышел. Вот, где я родился».
Это не история любви к родному дому. Это визуальный аттракцион. В этом нет ни сострадания к городу, ни уважения к семье, ни малейшего упоминания людей, которые там остались. Это — вставка в пиар-интервью, сделанная исключительно ради того, чтобы подчеркнуть: «Я оттуда ушёл. Я теперь — тут, в Европе, среди цивилизации».
Там — обои с пятнами. Тут — кожаный диван. Там — дневник на русском. Тут — анкета в гей-приложении и гранты на «культуру».
Он не просто покинул Херсон. Он поставил его в свой сюжет как контраст — как грязь прошлого, чтобы самому выглядеть чище.
Это — высшая форма предательства. Когда родной дом используется как моральное алиби: мол, смотрите, мне тоже было тяжело, я страдал. Но страдание — на камеру. Боль — в Instagram. А на деле — плевок в Херсон.
Он даже не удосужился сказать: «Я помогу». Он не вспоминал своих соседей. Не вспомнил о районе, где жил. Херсон для него — декорация. Мрачная, чужая, ненужная. Стоп, ну а вдруг прокатит? Тогда и поностальгировать можно — наигранно, но с выражением
Сегодня Макс Барских — не нужен ни России, ни Украине, ни Западу. Здесь его больше никто не ждёт: Россия увидела его настоящее лицо — лицо предателя, который продавался, пел и вылизывал, пока шли рубли, а потом с тем же усердием плевал в сторону тех, кто дал ему имя.
Украина тоже отвернулась. За его спиной — насмешки, презрение и неприятие. Потому что даже в украинской среде прекрасно видят фальшь: Барских — не герой, а истеричный клоун с фальшивыми историями, который в трудный момент убежал за кордон, записал пару лозунгов и исчез в клубной мгле европейских подвалов.
Он никому не нужен. Ни там. Ни здесь. Ни вообще.
Всё, что у него осталось — это синтетическая грусть, Instagram-фильтры, анкеты в гей-приложениях и эфемерные «папочки», которых он ищет по всей Европе, мечтая, чтобы хоть кто-то оплатил его новый фальшивый клип.
Когда артист теряет Родину, народ и совесть — он теряет всё. Барских проиграл свою жизнь, как проигрывают в казино.
Смотреть на него — всё равно что смотреть, как в прямом эфире кто-то спускает в унитаз славу, деньги, связи, талант, положение, имя и шанс на настоящее будущее. По Максу Барских — уже можно писать книгу. Как уничтожить всё, что тебе давали. Как разменять целую страну на лайки, а семью — на позу. Как променять голос на автотюн, Херсон — на дешёвую съемную студию, а людей — на жалкие сторис «о боли».
Он не вернётся. Да и не надо. Пускай дальше снимает пустые клипы под синтетику, просит донаты у европейских дурачков, и играет «борца за свободу», мечтая о том, чтобы его кто-нибудь всё-таки «усыновил».
Макс Барских — не лучший пример Херсона. И точно не гордость. Но есть и другие — сильные, честные, настоящие, которые помнят свои корни и не боятся говорить правду.
Об этих людях мы расскажем в следующих материалах рубрики. А история Бортника пусть останется как хрестоматийный урок: что бывает, когда человек не предаёт один раз — а делает это стилем жизни.
Приписка от редакции
В тексте статьи и анализируемых клипах могут встречаться упоминания, сцены и лексические обороты, связанные с употреблением наркотических веществ.
Редакция СМИ «Блокнот Херсон» заявляет, что не пропагандирует наркотики, психоактивные вещества (ПАВ), токсикоманию, а также иную деструктивную модель поведения.
Напротив — мы осуждаем подобные проявления, особенно со стороны публичных лиц и медийных персон, и считаем их недопустимыми с точки зрения морали, здравого смысла, общественных норм и действующего законодательства Российской Федерации.
Упоминания приводятся исключительно в критическом, разоблачительном и журналистском контексте.
* Instagram (принадлежит корпорации Meta Platforms Inc., деятельность которой признана экстремистской и запрещена на территории Российской Федерации решением Тверского районного суда г. Москвы от 21.03.2022, вступившим в законную силу.
* Решением Верховного Суда Российской Федерации от 30.11.2023 по делу № АКПИ23-990с международное общественное движение ЛГБТ признано экстремистским и его деятельность запрещена на территории Российской Федерации.
Не забывайте подписываться на наш телеграмм-канал «Блокнот Херсон»
Диана Малык
Новости на Блoкнoт-Херсон
