«Меня ненавидят, потому что я из России»: обвиняемая в деле Ковальчук разоблачила украинскую модель
Александра Мерцалова и Мария Ковальчук
Среди участников злополучной вечеринки в Дубае оказалась 19-летняя Александра Мерцалова — дочь российского бизнесмена Антона Мерцалова
Именно её имя фигурирует в интервью украинской модели Марии Ковальчук Ксении Собчак как одной из возможных участниц издевательств. Теперь Александра дала свой ответ. В откровенной беседе с журналистами aif.ru девушка выложила свою версию — со ссылками на камеры, документы и прямыми обвинениями в адрес самой Ковальчук. Причём она уже не единственная, кто говорит о вранье.
Похожими деталями с Собчак на днях поделился и Артём Папазов — один из фигурантов той самой ночи, 28-летний москвич и сын владельца российской франшизы Cinnabon. Версии начинают складываться. Но не в ту сторону, которую ждала аудитория.
Она больше не молчит
19-летняя Александра Мерцалова — та самая «девушка из Дубая», которую украинская модель Мария Ковальчук в интервью Ксении Собчак обвинила в участии в насилии, — впервые открыто высказалась. И это не попытка оправдаться, это — наступление. По словам дочери российского бизнесмена, Ковальчук и её мать не просто переврали всю ситуацию, а сознательно врут, чтобы выбить из богатых фамилий «хайп и бабки».
«Почти всё, что она говорит, — полный бред. Я никак не причастна. Вы знаете, что бывает за клевету? Видимо, она не боится», — заявляет Александра, уверенная в одном: девушка сама довела себя до такого состояния.
И теперь пытается перевернуть всё с ног на голову.
Мерцалова утверждает: всё зафиксировано. Камеры у двери, в лифте, на ресепшене. На них видно — Ковальчук выходит из номера одна, без следов насилия. Впервые покидает номер около 21:15. На стройке её заметят только спустя пять часов — около 2:09. За это время ни одного обращения в полицию, ни одного звонка, ни одной попытки связаться с кем-то из своих. Пять часов белого шума. Пять часов, которые украинская сторона просто вычеркнула из интервью.
«Она вышла на улицу одна, и никто за ней не выходил. Это тоже есть на камерах у номера и в лифтах. А на стройке она оказалась через пять часов. Где она была всё это время? Она отвечает просто: “не помню”».
Свидетели — охрана стройки — подтверждают: Ковальчук карабкалась через ограждение, несмотря на запреты. Охранники пытались её прогнать, но она всё же пролезла. И потом её искали, чтобы вытолкать обратно. Никто её туда не заталкивал. И никто не гнался. Ни одного следа погони, ни одной тени преследователя.
Александра Мерцалова. Фото: соцсети
«Свидетели видели, как она карабкалась по строительному крану. Её не преследовали. Это расследовали три независимые структуры Дубая: полиция, прокуратура и служба безопасности. Все они сделали один вывод — она получила травмы самостоятельно. Всё».
Мерцалова подчёркивает: в отеле, где произошла вечеринка, есть телефоны экстренного вызова — в туалетах, номерах, даже в лифтах. Если бы Ковальчук действительно чувствовала опасность, у неё была масса возможностей сообщить об этом. Но ничего такого не было. Ни одного сигнала бедствия.
«Всё это выглядит как спектакль. Мать Марии рассылала отчёт по делу всем, включая Собчак. Но в интервью ни слова об этом. Только слёзы и инсинуации. Я уверена — всё сделано ради медийного давления. Ведь если бы она всё это рассказала в Дубае — она бы уже сидела. Там с клеветой разговор короткий».
Теперь — о главном. Как вообще Мария Ковальчук оказалась на той самой вечеринке?
«Номер был записан на меня, на мои паспортные данные», — подчёркивает Мерцалова. — «Мы отдыхали с ребятами, с которыми меня познакомила Милена Долганова. Это её хорошие друзья. Сначала собрались мы, потом появилась Мария. Она никого толком не знала. Попросила помощи. Решили — пусть останется».
Это был не частный приём с чёрными шторами и охраной на входе. Это был обычный вечер «золотой молодёжи» в Дубае — отдых в номере, алкоголь, разговоры. Никакой оргии, никаких пыток, никаких угроз. И, по словам Мерцаловой, никакого давления на Ковальчук. Тем более — насилия.
«Я не пью и не курю. Видела только алкоголь. Все пили в меру. Я ушла, когда она сбежала. Тогда никто и представить не мог, что всё обернётся вот этим цирком. Сейчас в интернете пишут, что я „убийца“. Это бред. Это просто хайп, на котором хотят заработать. А моя фамилия — удобный трамплин».
Именно на контрасте между богатством и «униженной девочкой» строится вся история. В ход идут эмоции, телеграм-посты, эффектные фразы. Но нет ни одной камеры, где бы за Марию кто-то выходил. Ни одной записи звонка. Ни одной официальной жалобы. Всё — с экрана.
«К третьему дню Мария начала истерить. Говорила, что у неё внутри пусто, что ей всё надоело, что никто её больше не увидит. Мы реально не знали, что делать. Когда она вышла — все выдохнули. Вещи и документы остались в номере. С собой она взяла только телефон».
Но Мерцалова молчать больше не собирается. И не одна
За ней — семья, имя и ресурсы. И сейчас речь уже идёт не просто о защите своей чести — а об уголовной ответственности за клевету. Не в комментариях, не на шоу — а по закону.
«Мой отец это просто так не оставит», — говорит Александра уверенно, без истерики. — «За ложь она ответит. Мне моя репутация очень важна. А они с матерью — просто взяли и вывалили помои, зная, что находятся в безопасной Норвегии. Но и там за клевету бывают последствия».
«Мать Марии ненавидит меня просто потому, что я из России. Она — с Украины. Это даже не скрывается. Всё российское в их глазах — зло. А моя фамилия стала удобной мишенью. Захотела хайпа, захотела бабок, и вот тебе красивая история: богатые издеваются над бедной девочкой. Только это враньё. И следствие это доказало», — объясняет девушка.
Следствие, которое длилось четыре месяца. Не в медиа, а по-настоящему: с отчётами, показаниями, видеозаписями, проверками. Полиция, прокуратура, служба безопасности — все структуры Дубая пришли к одному выводу: насилия не было. Травмы — получены самостоятельно. Камеры — не врут. А вот слова — вполне могут.
«Очень глупо думать, что кто-то может предложить деньги полиции, прокуратуре или службе безопасности Дубая и остаться безнаказанным. Это не СНГ, это Эмираты. Там с этим жёстко. Там никто не будет прикрывать богатеньких деток — наоборот, с них спрос больше».
Сейчас Александра живёт на две страны: Россия и ОАЭ. Она не скрывает лица, не меняет фамилию, не бежит. В отличие от своей обвинительницы, которая, по её словам, прячется за границей, заливаясь слезами перед камерами. Только вот одно но: в правовом поле этих слёз недостаточно. И если всё, что говорит Ковальчук — ложь, то платить за неё придётся.
Александра Мерцалова сделала ход
Жёсткий, прямой и бескомпромиссный. Она не просит прощения. Не оправдывается. Она идёт в лоб: «Они врут. И ответят».
Мария Ковальчук пока молчит. За неё говорит резонанс. Но тишина может быть громче интервью. Особенно, если начнётся суд.
Правда в этой истории — не у тех, кто громче. А у тех, кто покажет её в документах. Или в протоколе. Или в обвинительном приговоре — но не тому, кого обвиняли изначально.
Ранее «Блокнот Херсон» рассказал, что покалеченная в Дубае Ковальчук через Собчак опорочила Россию ради Украины.
Не забывайте подписываться на наш телеграмм-канал «Блокнот Херсон»
Диана Малык
Новости на Блoкнoт-Херсон
