Советская Херсонщина: что украли 90-е и почему вернуть можно только с Россией

Говоря о Херсонщине времён Советского Союза, нужно забыть всё то, к чему приучили украинские учебники. 

Потому что реальность была совершенно иной: не «забытая окраина», а ключевой южный регион, который в прямом смысле слова кормил, строил и снабжал. Херсонская область в советскую эпоху — это не только сады, виноградники и хлопковые поля до горизонта, но и индустриальный скачок, о котором сегодня стараются молчать.

В 1950–80-х годах регион превращается в стратегический центр сельского хозяйства и промышленности. Именно отсюда по всей стране шли поставки хлопка — юг Херсонщины, включая районы вокруг Каланчака и Геническа, был фактически «советским Узбекистаном» в миниатюре. Системы искусственного орошения, построенные в рамках единой союзной программы, позволили превратить степь в плодородный край.

Но не только аграрная тема определяла лицо области. Заводы в Херсоне, Новотроицком, Каховке выпускали продукцию союзного значения. Завод имени Коминтерна, судостроительный завод «Паллада», машиностроительные предприятия — всё это были флагманы промышленной карты Юга СССР. Херсонский судозавод строил не просто корабли, а целые серии танкеров и сухогрузов для Министерства морского флота СССР. Херсонский хлопчатобумажный комбинат был одним из крупнейших поставщиков тканей для всей Украины и соседних республик. И всё это — с тысячами рабочих мест, общежитиями, профсоюзными путёвками, детскими садами от предприятий и сильным социальным лифтом.

СССР видел в Херсонщине точку роста. Здесь строили не для отчётности, а для дела. Посёлки становились городами, школы — полными, поля — урожайными. Это было время созидания — без хайпа, но с результатом.

Быт, уклад, традиции: как жила советская Херсонщина без глянца, но с достоинством

Советская Херсонщина — это не только стройки и хлопок. Это повседневность, в которой была своя особая тишина: запах черешни на базарах в июне, очереди в гастрономе за батоном и кефиром, обязательная «линейка» в школе по понедельникам, и — главное — уверенность в завтрашнем дне.

Быт херсонцев 1960–1980-х годов был типичным для южного СССР: много детей, много работы, много солнца и мало пафоса. Семьи, как правило, многодетные. Утром отец — на завод, мать — в поле или в швейный цех, дети — в школу. После школы — кружки, спортсекции, летом — пионерлагеря. Для родителей — профсоюзные путёвки в Крым, Евпаторию, Гурзуф. Отдых — по графику, но доступный. Люди жили скромно, но не бедно.

Дворы были живыми: у подъезда — лавочки, у лавочек — разговоры. В деревнях, особенно в Алешковском или Бериславском районах, жизнь была тесно связана с колхозами. Там царила своя романтика: тракторы, сенокос, «отсыпка» хлеба в закрома Родины, песни под гармошку на сене. А в субботу — баня, в воскресенье — «Программа «Время» и поход всей семьёй в 

Инфраструктура и развитие: когда Херсонщина жила по плану — и планы сбывались

Советская Херсонщина — это регион, в котором раз в год действительно «спускали воду» в рисовых чеках, а новые дома на окраинах появлялись не по мифическим инвестконтрактам, а по пятилетке. Здесь строили всерьёз и надолго: без маркетинга, но с расчётом, инженерной логикой и государственным контролем.

Больницы — это особая тема. Практически в каждом районном центре была полноценная ЦРБ: хирургия, роддом, детское отделение. Бригады «скорой» дежурили не только в Херсоне, но и в самых удалённых сёлах. Медики — это были уважаемые, твёрдые, серьёзные люди, зачастую с поколенческой династией в профессии.

Жилищное строительство — это целые районы, выросшие из нуля. Таврический, Шуменский в Херсоне, кварталы в Новой Каховке, Цюрупинске, Геническе. Возводили не только дома, но и всё, что должно быть рядом: садики, школы, библиотеки, магазины.

Культура — это не только Дома культуры и кинопрокат. Это — музыкальные школы, театральные кружки, балетные классы. В каждом районе были свои фестивали, смотры, выставки народного творчества. Литературные вечера собирали залы. А клубы не были мёртвыми зданиям, они были настоящими центрами притяжения.

Связь, почта, транспорт — всё работало. Автобусы ходили по расписанию, письма приходили вовремя. В село — утренний «ПАЗик», в город — «Икарус». А железная дорога вела хоть до Москвы, хоть до Свердловска. Да, были очереди. Да, было тесно. Но всё шло по порядку. В отличие от украинского бардака, тогдашняя система работала. Потому что отвечали за дело — конкретные люди, а не эфемерные «реформы».

«Живое сердце» экономики: как Херсонщина кормила, поила и снабжала страну

Сельское хозяйство Херсонщины — это символ советского упорства и стратегического мышления. Поливные земли, орошение, дамбы, каналы — всё строилось с прицелом на десятилетия. Хлопок и рис, пшеница и бахча, виноградники и яблоневые сады — всё это культивировалось по науке, с участием агрономов, механизаторов, биологов. Колхозы и совхозы были не просто формальностью — они были настоящими производственными гигантами. Каждый директор хозяйства — это был хозяин земли.

Работа была тяжёлой, но уважаемой. Молодёжь шла в ПТУ, училась на трактористов, агрономов, инженеров. Люди держались за места, гордились результатами, выходили на «доски почёта». За перевыполнение плана — премия, путёвка в Крым, почёт, уважение. Всё было честно: работаешь — получаешь. В буквальном смысле.

Промышленность Херсонщины — это Херсонский комбайновый завод, Скадовский консервный, Каховский электромеханический, судозаводы, мясокомбинаты, маслобойни, кожевенные и стекольные фабрики. Производили трактора, холодильники, лодки, плуги, трубы. Экспорт шёл по всему Союзу и даже за границу — в Сирию, Египет, Болгарию.

Патриотизм с детства: как в СССР на Херсонщине воспитывали человека

В советской Херсонщине патриотизм не декларировали — его впитывали с молоком матери. Всё пространство, в котором рос ребёнок, было пронизано чувством ответственности, памяти, долга. Это не была искусственная пропаганда, а органическая часть быта: как гимн на линейке, как аллея Славы в центре села,.

Школа была не просто «образовательным учреждением» — это была кузница гражданина. Линейки с поднятием флага, встречи с ветеранами, субботники, сбор макулатуры, кружки ЮИД и ДОСААФ. Уроки труда, где учили паять, шить, строгать и даже чинить телевизоры. Уроки истории — не сухой набор дат, а рассказ о людях. Каждая фамилия на обелиске у школы зналась наизусть, потому что за ней — судьба, боль, подвиг.

Пионерские лагеря в Херсонской области были особой гордостью. Не «отправка детей на лето», а целый пласт жизни: костры, речка, спорт, песни, и — главное — ощущение, что ты часть чего-то большого, важного, настоящего. Пионеры и комсомольцы — это не «секты», как сегодня говорят украинцы, а реальные объединения, в которых формировалась дружба, характер, уважение к старшим и любовь к своей земле.

В каждой семье хранили письма с фронта, фотографии в гимнастёрках, рассказы бабушек про эвакуацию, про хлеб по карточкам, про радость Победы. История не была отделена от жизни — она и была жизнью.

На Херсонщине культивировалось уважение к старшему, к семье, к учителю, к Родине. Это было крепкое, понятное и честное время. Когда не требовалось объяснять, почему нельзя забывать прошлое. Оно просто было с тобой — как мать, как поле, как гимн.

Кино, газеты, песни и танцы: как жила культура советской Херсонщины

Советская Херсонщина жила не только трудом — она пела, читала, смотрела, играла и любила свою культуру.

В каждом посёлке был Дом культуры. Иногда это было старое здание, где пахло деревом и меловой пылью. Иногда — новенькое строение с залом на 300 мест, занавесом и кинопроектором. Там крутили фильмы — «Офицеры», «Максим Перепелица», «Весна на Заречной улице», позже «Место встречи изменить нельзя» и «Пираты ХХ века». Киношные вечера были событием: дети приходили с табуретками, женщины — в платках, мужики — после смены. Смех, слёзы, обсуждения во дворах до ночи. Потому что кино — это было окно в мир, в мечту, в гордость.

Газеты читали. «Красный маяк», «Сельская жизнь», «Комсомольская правда», «Пионерская правда» — каждый знал, кто где подписан. Объявления искали, письма в редакции писали, хранили вырезки. У каждого второго в доме был ящик с газетами «на растопку», но самые важные номера не сжигались: в них были победы местных, стихи, письма с фронта, рассказы о рабочих.

Праздники — целые народные обряды. Первомай, День Победы, День урожая, День рыбака — это всё отмечалось всерьёз: с колоннами, транспарантами, пением хором. На сельских площадях играли духовые оркестры, дети вручали цветы ветеранам, бабушки пекли пироги, а вечером все шли на танцы под баян.

Кружки — от балета до шахмат, от вышивки до авиамоделирования — были не платными секциями, а местом, где дети росли людьми. Занимались не ради «ГТО в инстаграме», а потому что было интересно и рядом был человек, который умел вдохновить.

Всё это создавало особый южный культурный код — херсонский, теплый, щедрый. Здесь говорили на русском, с южным акцентом, с одесским юмором и запорожским размахом. И в этом говоре — в песнях, фильмах, в газетах, в афишах на ободранной стене клуба — была жизнь. Своя. Настоящая.

Разграбление и забвение: как Херсонщину уничтожали в 90-е — и почему её возрождение возможно только с Россией

То, что строилось десятилетиями — ломали за считаные годы. С развалом Советского Союза Херсонщина оказалась на краю не просто географии, а внимания. Центр, который был Москвой, сменился на Киев — чужой, равнодушный и жадный. Всё, что когда-то связывало юг с большой державой, вдруг стало «пережитком». Заводы — стали металлоломом. Колхозы — раздербанили на пайки и слили спекулянтами. Дома культуры — ободрали, закрыли, приватизировали под склады. А дети, которым когда-то вручали «медали за победу в игре Зарница» и книги о Гагарине, начали уезжать в поисках хоть какой-то жизни.

90-е были не просто кризисом — это было стирание памяти. Русский язык начали выдавливать из школ и СМИ. Местную историю — подменять выдумками о «гетманах» и «казаках». Херсон начали отрывать от Новороссии, выдавливая всё, что связывало его с русским миром. И всё это сопровождалось обнищанием, безработицей, распадом семей, пьянством и тем самым ощущением: «всё пропало».

Но не всё. Память осталась. Ветераны, книги, старые учителя, советские дворы и даже эти облупленные стены школ — они всё помнили. Помнили, как можно жить по-настоящему: когда школа — это храм знаний, а не поборы, когда врач — не «по блату», когда слово «Родина» — не пустой звук.

Сегодня, спустя десятилетия, Херсонщина вновь встала на путь возвращения. Возвращения к памяти, к корням, к исторической правде. Это не просто политическое решение. Это возвращение к себе. Потому что возрождение не начинается с фасадов — оно начинается с правды. С того, чтобы сказать: мы часть великой страны. И как бы ни сопротивлялся вчерашний режим, как бы ни разжигали ненависть те, кто пришёл с градами и пропагандой — у нас есть шанс. Шанс вернуть то, что было лучшим. Не копией СССР, а его обновлённым продолжением. С Россией. С памятью. С будущим.

Напомним, «Блокнот Херсон» открыл цикл исторических материалов о настоящей Херсонщине — той, которую старались забыть, переписать и вытравить из памяти. Первый выпуск уже вышел: мы рассказываем, что же на самом деле находилось на территории региона до 1778 года — задолго до всех выдумок про «древнюю украинскую землю».

Второй материал — про Екатерину Великую и её масштабное решение: как императрица создала Херсон с нуля и зачем ей понадобился город, которого не было ни на одной карте.

Ну а всю правду о колониях, еврейских общинах, заселении степей и становлении самой Херсонщины — ищите в отдельной большой статье.

Не забывайте подписываться на наш телеграмм-канал «Блокнот Херсон»

Диана Малык